Штабная сука - Страница 7

После этого шуму было много. Офицеры солдатам шептали: правду, дескать, трибуналу скажете, почему Петрос ротного убил, — задрочим до смерти. Но дошло кое-что до трибунала Поэтому Петросу вместо вышки восемь лет дали. А я бы, если честно, его вообще оправдал. Потому что этих зажравшихся от безграничной власти над солдатами офицеров иначе как пулей не утихомиришь. Недаром после этого убийства офицеры малость поприличнее стали себя в подоразделениях вести. Только страхом в них человеколюбие и можно разбудить.

(Вообще, вопрос об убийстве офицеров-мерзавцев с точки зрения нравственной допустимости весьма сложен. Христианская мораль призывает нас возлюбить своих врагов, гуманистическая этика цивилизованного Запада — щадить их. И я сам как урбанизированный человек XX века — против убийства в любой его форме. Но в армии люди перестают быть людьми и забывают, какой сейчас век. Ведь даже загнанный, зафлаженный волк дыбит холку и скалит зубы.)

Именно на учениях особенно часто убегают молодые. Причем в самый неподходящий момент. Помню, мы встречали свой дембельский приказ на учениях — в сопках неподалеку от Петровска-Забайкальского. Вечером уже собрались приступить к программе развлечений, но неожиданно всех построил ротный и объявил, что исчезли двое духов, предварительно украв в хлеборезке три буханки хлеба. И полночи мы как проклятые лазили по сопкам и искали этих кадров. Можете себе представить, что с ними сделали, когда, наконец, нашли. Отбитые почки были не самым значительным их уроном.

Теперь об оружии. В полевых условиях запрещено отделять себя от своего автомата, пулемета или снайперской винтовки. То есть, ты спишь, ешь, справляешь естественные надобности, не снимая его. Так спокойнее. А то вот один кадр на полигоне пошел покакать. Снял автомат, присел, потом встал и ушел, а автомат забыл. Через день те, кто этот автомат нашел, совершили с ним вооруженное ограбление в соседней деревне (двое убитых). По тревоге была поднята вся наша бригада, а любитель покакать «раскрутился» на свой «червонец». Так что лучше автомат носить с собой. Не пушка же, плечо не оттянет!

ОДИН ОБЫЧНЫЙ ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ ТОРЧКА

Если этот день не банный, не выходной и не праздничный (что гораздо хуже), если торчок не в наряде, не в госпитале, не на губе и не на учениях, то его день выглядит примерно так:

6.30. Подъем. Если он вообще ложился. Надо успеть соскочить с верхнего яруса до того, как поднимутся с нижнего старики. Не успел — получи.

6.40. Заправка коек. Прежде своей заправь стариковскую. Не успел — получи.

6.50. Выход на зарядку. Сзади бежит пара котлов с ремнями. Постарайся, чтобы они тебя не догнали. Не успел — получи.

7.20. Уборка помещения. Молодые натирают полы т.н. «натирками» из шинельного сукна. Старики подгоняют их ударами блях. Все нужно делать бегом, а ногами стучать быстрее балерины. Не успел — получи.

8.00. Утренний осмотр. Ты должен успеть подшиться, подстричься, побриться, постираться, погладиться, начистить бляху и сапоги, иметь в пилотке (или шапке) две иголки (одну с черной, другую с белой ниткой), а в карманах — ничего, кроме блокнота, ручки, военного и комсомольского билетов и носового платка. (Не дай тебе Бог носить в карманах письма. Если найдут — придется здесь же, перед строем, съесть.) Ремень твой должен быть затянут «по голове». Кроме того, ты должен успеть подшить, подстричь, подбрить, обстирать, обгладить старика, надраить ему бляху и сапоги. Не успел — получи.

8.30. Завтрак. Ты должен нестись в столовую и смотреть, чтобы не обнесли бачками столы роты. Если обнесли, а ты открыл рот — получи. Если роте чего-то не хватит — получи и иди выпрашивай у поваров, где опять получи. Повара ничего, естественно, не дадут. Ступай, получи в связи с этим от «своих» стариков, Тем временем заканчивается завтрак. Ты за ложку взяться не успел, но если попробуешь взяться после команды «Встать! Выходи строиться на улицу!», то опять получи и еще получи на лестнице за то, что медленно бежишь строиться.

9.00. Утренний развод на работы. Приходишь в парк, получаешь фронт работ, тут же тебя припахивает кто-то из стариков, потом еще и еще. В результате имеешь пять фронтов работ вместо одного и периодически получаешь по морде «для профилактики».

14.00. Перерыв на обед. Получи за то, что не сделал все, что тебе приказали.

14.30. Обед. В точности повторяется завтрак.

15.30. Наведение порядка в роте. Получи по морде за то, что вяло двигаешься.

16.00. Выход на работу. Повторяется вариант работы до обеда.

19.00. Приход из парка. Получи за то, что грязный. Был бы чистый — получил бы за то, что чистый.

19.30. Ужин. Повторяются завтрак и обед.

20.00. Свободное время. К тебе это понятие не относится. Ты летаешь по расположению. «Сигарету!», «Воды!», «Ищи хлеба с маслом!», «Ты куда? Лети в соседнюю роту за подшивой!», «Лети в клуб — может, почту привезли!», «Держи хэбэшку. Через десять минут принесешь поглаженной, с пуговицами, погонами и петлицами. Все, время пошло». И т.д., и т.п. И получи! И еще раз! И еще! Еще! Еще! Еще!..

22.00. Вечерняя поверка. Получи за то, что в строй опоздал, и за то, что недостаточно благозвучно рявкнул «Я-а!».

22.30. Отбой. Для стариков. А для тебя только все начинается. Сделай то, принеси это, слетай туда, смотайся сюда… И по морде, по морде! И потом: «Ты что-то плохо слушаться стал. Обурел? Упор лежа принять! Делай раз! Делай два! Раз! Два! Раз! Два!.. Устал? Отдыхай! Табуретку в вытянутые впереди себя руки и на полусогнутые к стене!.. Отдохнул? Мало! Еще постой… Так, упор лежа принять!..»

Если к четырем часам утра спать ляжешь — уже праздник. А ведь можешь и не лечь вовсе. В роте дел хватит!